НАТАПОВЫ
О погибших в оккупации в г. Запорожье родственниках осенью 1941 и весной 1942 г.г.
Дедушка Яков, 82, (дед моего отца Эмануила) был очень болен и остался во время войны в Запорожье во время немецкой оккупации. Он погиб вместе с семьей своего сына Иосифа (который остался, чтобы ухаживать за ним) в марте 1942 г. В живых остался сын Иосифа Илья, который в начале войны эвакуировался с родственниками на Кавказ, а затем в Омск. Дочери Иосифа и его жены Полины – Ханне удалось вначале бежать, но затем она была схвачена и расстреляна.
Из свидетельства одного из полицаев, арестованного в Запорожье в 1944 году: «24 мая 1942 года я видел, как по дороге к совхозу движется колонна гражданского населения. Рядом следовали подводы, а по сторонам шли немецкие автоматчики и полицейские г.Запорожья. Автоматчики стреляли по толпе из автоматов, люди падали прямо на дороге, а потом колонну подвели к противотанковому рву, расположенному на территории совхоза.
Всех мужчин, женщин и детей заставили раздеваться, подводили ко рву и расстреливали. К месту казни беспрерывно гнали все новые колонны граждан. Много женщин шли с грудными детьми на руках. Примерно в 25-30 метрах от рва мужчин, женщин и взрослых детей, а иногда и малышей раздевали догола или оставляли в одном нижнем белье, подводили ко рву, сталкивали туда, после чего расстреливали одиночными выстрелами или автоматными очередями. Многие семьи к месту гибели направлялись обнявшись. Раздавались очередные выстрелы. Некоторые пытались оказать сопротивление, но это было бесполезно, их сейчас же ударяли прикладами и сбрасывали в яму. Маленьких детей немцы и полицейские брали за ногу или руку и бросали живыми в яму. Один из полицейских стоял недалеко от рва, брал грудных детей и стрелял в них, подбрасывая над ямой».
Дед отца по его матери – Иосиф Рахелькин тоже остался в Запорожье в оккупации, т.к. не хотел причинять неудобства своим детям, будучи больным ( он ходил с трубочкой после операции по поводу аденомы простаты). Кроме того, он хорошо знал немецкий язык, т.к. в детстве жил в немецкой слободе, он дружил с семьей Вибе, немца, который жил в их доме , и которого немцы потом назначили бургомистром города. Тогда никто не знал о зверствах немцев в отношении евреев, т.к. советские власти скрывали это, оправдывая свою дружбу перед войной с немцами. Сохранилось письмо соседа в адрес тетки моего отца – Розы , дочери Иосифа, об обстоятельствах его смерти
Г. Запорожье, 27 декабря 1943 г.
Уважаемая Розалия Иосифовна!
Письмо ваше получил вчера случайно, т.к. меня из прежней квартиры выселили господа Вибе в начале 1942 г. Хотя и тяжелую для вас весть, но сообщаю, что доброго вашего отца нет больше на свете. Умер он трагически при следующих обстоятельствах. После прихода немцев я часто навещал его, чему он всегда радовался, и он ко мне заходил. Разговоры у нас, конечно, были о всех вас уехавших, а я упрекал его за то, что он не уехал с вами. О вас он все время говорил, вспоминал и тосковал. Точно не помню, но примерно в конце октября в пятницу, это я помню, мы посидели, и я ушел, причем он обратил внимание, что у меня порвано пальто, и сказал, чтобы я пришел в понедельник и он как-нибудь приведет его в порядок. В субботу я ушел из дома и вернулся перед вечером. Подхожу к дому, и меня сапожник-сосед предупреждает, что у нас во дворе не благополучно. Забегаю во двор, и вижу вашего отца на скамейке перед окнами моих хозяев, лежащего мертвым. Как я узнал позже, старик сидел у себя дома, когда к нему ворвался бандит-полицай, накричал на него, угрожая револьвером, велел идти в управу. Старик оделся и вышел с ним. Проходя мимо нашего дома, полицай с кем-то заговорил, а Иосиф вбежал в наш дом и закричал перед окнами Вибе «Ольга Павловна , спасите», но никто не отозвался и не вышел. А тем временем вбежал полицай, начал на него кричать и толкать. Старик сел на лавку, потом сполз на землю и умер от разрыва сердца. При мне прислали подводу, положили его. Я попросил соседей, чтобы принесли одеяло, закрыли его и отвезли на кладбище, где и похоронили. Была еврейская община, и она ведала всеми евреями по приказу немцев. Я был страшно поражен происшедшим, и до сих пор все это ясно перед моими глазами. Дай бог свидимся, расскажу про его последние дни, окружающих его соседей отношение их, гадов, к нему. Будьте здоровы, не журитесь, так было предопределено свыше нам. Привет вашим родным, если помнят. Живу один, пенсии пока не дают. Роботы нет, да и тяжело уже опять начинать. С уважением – М.Пацков.
Младший брат мамы – Иосиф Бейлинов, до войны работал лудильщиком. Погиб на фронте. Его жена Гита в последний момент не захотела эвакуироваться, и осталась в оккупированном Запорожье вместе с моими двоюродными сестрами Таней (6) и Леной (3), как ее не уговаривали бабушка и мама. Из-за них мама вначале отстала от поезда, которым мы уезжали, и догнала его только через несколько дней.
Они были убиты в марте 1942 года. Соседи просили Гиту оставить Лену, она была светлоглазая , и могла бы спастись, но та не захотела с ней расставаться.
Похоронены они в братской могиле, там же, где и были расстреляны, - на территории бывшего совхоза им. Сталина , их фотографии не сохранилось.
Всего тогда в Запорожье было замучено и убито немцами и украинскими полицаями 8 тысяч евреев, в т.ч. ряд моих близких родственников:
- мой прадед Яков Натапов,
- брат моего деда – Иосиф Натапов и его семья (жена Полина и дочь Ханна),
- семья брата моего дяди (брата моей мамы) Иосифа Бейлина, погибшего на фронте, жена Гита и мои двоюродные сестры – Таня (6 лет) и Лена (3 года),
- мой прадед Иосиф Рахелькин.
- На фронте погиб также родной брат моего отца – Женя (Зелик).
Климовичи
Шмуэль Рывкин: с детства я знал, что у меня есть только одни дедушка с бабушкой, а папиных нет - убили фашисты. И маленьких папиных братьев, моих дядей, которым было тогда лет меньше, чем мне теперь. Убили вместе со всеми. Как все произошло? Как можно было убить полгорода? Как они могли дать себя убить? В книгах про войну об этом не писали, в школе не учили. Я стал спрашивать. О Климовичах мне рассказали человек 30. Неевреи и евреи, выжившие чудом, их родственники. Теперь я знаю, как исчезли евреи моем городе.
Когда 29 июня 1941 г. немцы заняли Минск, в Климовичи эвакуировали газету Советская Белоруссия, здесь еще было тихо, только в районе вокзала упало несколько бомб. В начале июля жителей стали возить на оборонные работы в соседний райцентр Кричев. 14 июля из Климовичей уехали семьи партактива и райкомовских работников. Для простых людей было два пути - по железной дороге и на подводах. Ехать на поезде было страшно, обстреливали с воздуха. Старались уезжать на своем транспорте, покупали лошадей, запрягали даже коров. К началу августа евреев в городе почти не осталось. Уехали даже такие, как Мойше Натапов, который говорил о немцах: "Они тоже люди". Все пути вели в Хотимск в 50 км от Климовичей. Здесь скопились сотни еврейских семей из окрестных местечек даже из Гомеля и Минска. Многие думали переждать войну, ждали пока немцев отгонят.
Но обернулось все по-другому. Не успели эвакуироваться даже многие, выехавшие в середине июля и добравшиеся до Брянской области - фронт быстро продвигался на восток. Лейба Гуревич доехал до г. Стародуб. Наступила суббота. Некоторые евреи поехали дальше и остались живы, а тесть Лейбы был верующим и вместе с семьей Мойше Натапова и некоторыми другими отказался. У него был свиток Торы. К вечеру появились немцы. Они повернули евреев, добравшихся до Стародуба, Хотимска, Суража и Хутора-Михайловского, соседних деревень Родни и Павловичей в Климовичи, где их дома уже были разграблены. Создали полицию, стали гонять евреев на работы. Всем распоряжался староста Щербаков, бывший плотник, единственный русский в еврейском колхозе.
Полицейские были злее, чем немцы, пока не пришли из гестапо. Они ходили по домам и требовали золото. Первыми в полицию записались братья Осмоловские. К Хайморе Хазанову пришел полицейский Микушкин и хотел забрать корову. Хайморе не отдал, но вынужден был разрешить тому каждый день ее доить. Потом выбрали 12 уважаемых евреев и заставили их ходить по домам вместе со Щербаковым и уговаривать сдавать золото и ценные вещи, а у нас как золото - картошка и хлеб. Среди них был кузнец Мордхе Черниловский, печник Хазанов, аптекарь Данович, братья Давид и Айзик Слуцкеры, Янкив Кренгауз, Веля Копылов, Исаак Зак, Карасик. Председателем юденрата сделали бывшего начальника пожарной охраны Климовичей Родина. Высокий представительный мужчина в очках, он считал себя интеллигентным и смотрел на местечковых свысока. Немцы были недовольны, как собиралась контрибуция и в конце августа 1941 г. всех 12 чел. вместе с Родиным расстреляли.
После расстрела заложников некоторые хотели уйти из Климовичей, но куда? Слухам о массовом уничтожении не верили. В случае побега верная смерть ожидала оставшихся беспомощных родственников. Скитаться по деревням, где тоже есть полицейские? Бродить по холодному лесу осенью, где есть не только партизаны, но и бандиты? Да и партизаны тоже были разными. Около отделения госбанка стояла тюрьма, где жили евреи-мастера, что работали на немцев. К ним пришел посыльный от партизан из отряда "За Родину". Назавтра по доносу полицейского Мешковского 12 евреев расстреляли на Выдринке.
Самый страшный день был 6 ноября 1941 г. Молодых отправили работать на спиртзавод, а стариков и детей полицейские под руководством немцев начали выгонять из домов, приказав взять ценности и теплые вещи. Над городом стоял "вык" (вой, плач - бел. яз.). Евреев группами сгоняли к гаражам возле больницы. Русские смотрели на это с сочувствием, другие с любопытством, и с готовностью помогали полиции. На окраине города за речкой Калиницей у старого аэродрома напротив д. Долгая Дубрава в землю была врыта цистерна для горючего. Незадолго до войны ее вывезли и осталась огромная яма. Из нее сделали братскую могилу. Очередь на расстрел растянулась от гаражей через мост и вверх по дороге до самой ямы - 900 чел. Вокруг чистое поле, бежать некуда. Расстреливали целый день. Потом привели тех, кто утром работал. Эсэсовцы сами не стреляли, по их команде это делали полицейские. Детей убивали лопатами, по земле текла кровь.
20 ноября собрали всех евреев, уцелевших после 6 ноября и повели на Меловую гору. Это место на окраине Климовичей у речки Лабжанки, где был известковый холм. От него уже ничего не осталось, за многие годы всю известь выбрали. После этого расстрела евреи в Климовичах остались только в домике у тюрьмы. Никто не знает сколько их было, когда и где расстреляли. Скорее всего, в урочище Выдринка в двух километрах от города перед отступлением немцев в 1943 г. Известно только, что там был инвалид сапожник Индин с семьей. Приходили в Климовичи евреи-красноармейцы, выбиравшиеся из окружения. Мало к кому они могли постучаться. Выследили и расстреляли Григория Фельдмана, Григория Каца, учителя Перчина. Долго прятался в деревне Абрам Суранович, непохожий внешне на еврея, но убили и его. Повезло Иче-Боруху Карасику: соседки Азарова и Логвинова не выдали его, он ушел в партизаны и пережил войну.
Казалось бы уже все. Некого вылавливать и расстреливать, но весной 1943 г. в Климовичах снова появились черные мундиры. Взяли нееврейских жен и детей-полукровок. Их и все цыганские семьи 12 апреля 1943 г. убили в урочище Выдринка. В сентябре 1943 г. Климовичи освободили, и началась мирная жизнь, но уже без евреев. Из тех, кто оставался к началу эвакуации, спаслись 15 чел.: Бела Стукало, Фаня Маневич, Лейбе и Груня Гуревич с дочерью Раей, Хана Козлова с детьми Ниной и Леней, Этта Натапова и ее отец Мойше-Гдалес, Рая Школьникова и две ее двоюродные сестры, Нина Винокурова, Хайморе Хазанов. В конце 1950-х гг. на братской могиле 900 евреев на окраине Климовичей, за больницей (ныне ул. Березовая) родные погибших установили скромный памятник с шестиконечной звездой и надписями на идиш и по-русски. Через 25 лет звезду Давида сбили по распоряжению местных властей. Евреям объяснили, что после войны Судного дня в 1967 г. следовало убрать этот "фашистский знак". Зачем все это писать? Чтобы помнили. Мы помним все. Мир гедейнкен алц (Jewish History and Literature: a Collection of Essays. Edited by Moshe S. Zhidovetsky. Vol. П, Part 2 (Rehovot, Israel, 1992), pp. 869-876).
Примечание автора: Климовичи (Клімавічы, Klimovichi, Klimowicze) - районный центр Могилевской обл., в 124 км от Могилева, известен с начала XVII в., уездный город Могилевской губ., в 1784 г. проживало 1107 евреев, в 1897 г. - 2263 (из 4714 всех жителей), в 1910 г. - 3292, в 1926 г. - 2587, 1939 г. - 1693 евреев (из 9551 всех жителей); оккупирован немецкими войсками 10 августа 1941 г. по 28 сентября 1943 г., которые убили в городе и районе 1346 чел., включая более тысячи евреев.
Борис Натапов
